Суслов Михаил Андреевич

Михаил Суслов родился 8 [21] ноября 1902 года в бедной крестьянской семье в селе Шаховское Хвалынского уезда Саратовской губернии (ныне — в Павловском районе Ульяновской области). Родители М. А. Суслова были бедными крестьянами, не имевшими для своего маленького хозяйства собственной лошади, из-за чего его отец, Андрей Андреевич Суслов, подрабатывал на нефтепромыслах в Баку в 1904 году, а в 1916 году собрал артель плотников и отправился в Архангельск. После Октябрьской революции Андрей Андреевич оставил работу в деревне, однако мать с помощью Михаила продолжила заниматься сельским хозяйством. После победы Великой Октябрьской революции в селе Шаховском организуется комитет бедноты. Отец Михаила Андреевича был избран председателем комитета бедноты. Михаил Андреевич стал активно помогать комитету в работе. В 1919 году отец Михаила вступил в РКП(б), после чего работал в горсовете. Умер в 1930 году.

Поскольку никаких воспоминаний, никаких мемуаров Суслов после себя не оставил, сведения о детстве, отрочестве и юности Суслова исчерпываются скупыми строчками казенных жизнеописаний.

В феврале 1920 года Михаил Суслов вступил в комсомол и с группой активистов из крестьянской молодежи создает комсомольские организации в уезде, а в 1921 году уже в ряды РКП(б). По комсомольской путёвке в 1921 году был направлен на учёбу в находившийся в Москве Пречистенский рабфак, по окончании которого в 1924 году поступил в Московский институт народного хозяйства (МИНХ) имени Карла Маркса (нены Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова), который окончил в 1928 году.

Суслов был образцовым студентом. Маркса, Энгельса, Ленина читал, но в мыслители не лез, своих выводов из прочитанного не делал, вообще ничем не выделялся. К тому же был нелюдимым, необщительным, держал дистанцию. Зато завел у себя дома картотеку высказываний Ленина по экономике. Каждое слово Ильича по экономическим вопросам было учтено, зафиксировано, классифицировано.

В 1929 году поступил в аспирантуру Института экономики Коммунистической академии. Одновременно с учёбой в аспирантуре, которую окончил в 1931 году, преподавал политическую экономию в Московском государственном университете и Промышленной академии. В начале 1930-х начал работу в ВКП(б), где после чисток как раз освободилось много мест. В 1931 году переведён в аппарат Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и Народного комиссариата Рабоче-крестьянской инспекции (ЦКК — РКИ), а в 1934 году — в Комиссию советского контроля при Совете Народных Комиссаров СССР (СНК СССР).

В 1936 году он стал слушателем Экономического института Красной профессуры, по окончании учёбы в котором в 1937 году назначен на должность заведующего отделом Ростовского областного комитета ВКП(б). Как утверждал ученый в области информатики Леонид Сумароков, зять Суслова, в 1937-м его тесть чудом избежал репрессий. Суслов тогда только-только возглавил один из отделов Ростовского обкома ВКП(б), и его обвинили в содействии проникновению враждебных элементов во власть. По словам Сумарокова, Суслов редко откровенничал на такие темы в семье, но о ростовском случае рассказал. Когда дело приняло слишком серьезный для него оборот, на выручку якобы пришел Сталин. По крайней мере так он говорил Сумарокову.

Партийная карьера товарища Суслова удивляет: вроде бы партия только-только образовалась, а Михаил Андреевич поднимался по ее лестнице с умопомрачительной скоростью. С 5 марта 1938 года он уже второй секретарь Ростовского областного комитета ВКП(б).

С февраля 1939 года по ноябрь 1944 года первый секретарь Ставропольского (Орджоникидзевского до 1943 года) крайкома ВКП(б).

В материалах комиссии Политбюро ЦК КПСС, созданной в 1987 году, по дополнительному изучению материалов, связанных с массовыми репрессиями, имевшими место в период 30–40-х и начала 50-х годов, о Суслове сказано:

«Суслов — участник массовых репрессий в бытность его секретарем Ростовского обкома. Став первым секретарем Орджоникидзевского крайкома партии, он не только резко возражал против освобождения ряда невинно осужденных лиц, но и настаивал на новых арестах. Комиссия НКВД СССР в июле 1939 г. докладывала Берии, что Суслов недоволен работой краевого управления НКВД, так как оно проявляет благодушие и беспечность. Суслов прямо называл лиц, арест которых необходим. В результате в 1939 и 1940 гг. в крае усилились репрессии».

Организатор партизанского движения во время оккупации Ставропольского края. В 1941—1943 годах член военного совета Северной группы войск Закавказского фронта. 14 ноября 1944 года Михаил Андреевич Суслов был назначен на должность председателя Бюро ЦК ВКП(б) по Литовской ССР с чрезвычайными полномочиями. Бюро было уполномочено на ведение работы по ликвидации последствий войны и борьбы с многочисленными отрядами «лесных братьев». Тут Михаил Андреевич, кажется, впервые в своей жизни прокололся, неправильно оценил обстановку и на заседании Оргбюро ЦК ВКП (б) выступил за более мягкий отбор подлежащих депортации. Товарища Суслова тут же поправили: ему даже не дали закончить выступление, его мысли были осуждены как уклонение от партийной линии.

18 марта 1946 года Суслов был переведён в аппарат ЦК ВКП(б) и 13 апреля назначен на должность руководителя отдела внешней политики (внешних сношений) ЦК ВКП(б)[6], а 24 мая 1947 года был назначен секретарём ЦК ВКП(б).

А после войны Суслов попадает в высшие эшелоны власти и случилось это не без его всеобъемлющих знаний трудов классиков марксизма-ленинизма. Читая их произведения, он составил огромную картотеку высказываний авторов по экономическим вопросам. И однажды Сталину срочно потребовалась цитата Ленина по какому-то очень специфическому экономическому вопросу.

Секретарь вождя Лев Мехлис вспомнил о Суслове, с которым вместе учился в Институте красной профессуры. Михаил Андреевич быстро нашел в своей картотеке подходящее высказывание Ленина. Такая оперативность впечатлила Сталина, и с этого момента началось возвышение Михаила Суслова.

С 16 по 25 июня 1947 года Михаил Андреевич Суслов присутствовал на философской дискуссии, после чего 17 сентября 1947 года был назначен на должность начальника Управления пропаганды и агитации ЦК КПСС вместо Георгия Фёдоровича Александрова (назначенного на должность директора Института философии АН СССР) и занимал эту должность до июля 1948 года, а затем с июля 1949 года до октября 1952 года.

В 1948 году стал одним из вдохновителей кампании по борьбе с космополитизмом. С 1949 по 1950 год работал на должности главного редактора газеты «Правда».

По мнению Жореса Медведева, изложенному в работе «Секретный наследник Сталина», Сталин видел Суслова будущим идеологом партии. Медведев пишет: «…Старший идеолог, каким был Сталин, готовился уступить своё место младшему, когда понял, что его собственное время подходит к концу»; он даже называет Суслова «тайным Генсеком КПСС». Согласно В. В. Огрызко, «для партаппарата не было большим секретом», что ещё с конца 40‑х годов Суслов покровительствовал писателю‑фантасту Ивану Ефремову.

16 октября 1952 года Суслов был избран членом Президиума ЦК КПСС, но после смерти И. В. Сталина 5 марта 1953 года был выведен из его состава и 16 апреля вновь был назначен на должность руководителя отдела внешней политики (внешних сношений) ЦК КПСС.

После ареста Берии в 1953 году выяснилось, что Суслов фигурировал в его расстрельных списках под первым номером. По воспоминаниям зятя Суслова Сумарокова, на одном из застолий у Сталина между Берией и Сусловым произошел конфликт.

В 1954 году назначен на должность председателя Комиссии по иностранным делам Совета Союза Верховного Совета СССР. 12 июля 1955 года вновь стал членом Президиума, затем Политбюро с 8 апреля 1966 года, ЦК КПСС. Суслов отвечал в нём за идеологические вопросы. При этом, как отмечает исследователь Н. А. Митрохин, он полностью отдавал дела Отдела пропаганды ЦК на откуп непосредственно отвечавшему за тот секретарю ЦК КПСС.

В 1956 году в ходе Венгерского восстания 1956 года Суслов вместе с А. И. Микояном, И. А. Серовым и М. С. Малининым прибыл в Будапешт и после неудачных переговоров с венгерским руководством настоял на решении о вводе советских войск в Венгрию.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 ноября 1962 года за большие заслуги перед Коммунистической партией и Советским государством в коммунистическом строительстве и в связи с 60-летием со дня рождения Михаилу Андреевичу Суслову присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

Хрущев называл Суслова «человеком в футляре» и «главным околоточным», возлагая на него вину за чрезмерно жесткую цензуру. В частности, по версии Хрущева, именно Суслов несет главную ответственность за запрет романа «Доктор Живаго»: «Он сообщил, что данное произведение плохое, не выдержано в советском духе... Сожалею, что это произведение не было напечатано. Нельзя полицейскими методами выносить приговоры творческим людям».

В октябре 1964 года участвовал в смещении Н. С. Хрущёва с занимаемых тем государственных должностей Первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР. Именно Суслов сделал на соответствующем Пленуме доклад с направленной против Хрущева критикой. Профессор Владимир Фортунатов отмечает, что в западной советологической литературе долгое время Суслова считали инициатором свержения Хрущева и главным «мотором» заговора.

В 1967 году избран народным депутатом Верховного Совета РСФСР 7-го созыва от Тольяттинского избирательного округа.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 ноября 1972 года за большие заслуги перед Коммунистической партией и Советским государством в коммунистическом строительстве и в связи с 70-летием со дня рождения Михаил Андреевич Суслов награждён второй золотой медалью «Серп и Молот» с вручением ордена Ленина.

При Брежневе роль Суслова в партии возросла, в его ведении была идеология, культура, цензура, образование. Суслов был инициатором гонений на интеллигенцию, последовавших после хрущёвской «оттепели», имел репутацию «догматика» и «консерватора». С его именем связаны преследования диссидентов, выдворение А. И. Солженицына из СССР, ссылка А. Д. Сахарова.

В ЦК КПСС он направлял деятельность отделов пропаганды, культуры, информации, науки и учебных заведений, а также два международных отдела. В его руках были Главное политуправление Советской армии и ВМФ, министерства просвещения и культуры, Гостелерадио, Госкомитеты по делам кинематографии, по делам издательств, Главлит — т. е. цензура, ТАСС, творческие союзы писателей, художников, композиторов, общество «Знание», даже туризм. Все, что хоть как-то было связано с идеологией, курировалось Сусловым.

По нему можно было проверять часы, потому что он никогда не опаздывал и никогда не появлялся раньше времени. Он приходил на работу в 8:59 и уходил ровно в 17:01. Это он проделывал в течение 35 лет, пока был секретарем ЦК КПСС — дольше, чем кто-либо другой за всю историю страны. После зарубежных поездок сдавал оставшуюся валюту в партийную кассу. Часть своей зарплаты регулярно отчислял в Советский Фонд Мира — партийно-спецслужбистскую контору, через которую финансировалась деятельность зарубежных компартий и просоветских организаций. Никогда не принимал никаких подарков и подношений и другим не позволял.

Как секретарь ЦК Суслов в брежневское время получал 600 рублей. Плюс ему, точнее, его доверенным лицам ежемесячно выдавали в спецмагазинах продуктов на 250 рублей. Помимо этого Михаилу Андреевичу выписывали немалые авторские вознаграждения за многочисленные сборники статей. Скажем, в 1972 году за том избранных речей, вышедший в Политиздате, ему начислили гонорар 2592 рубля.

Однако Суслов считал, что этих денег для него одного очень много. Поэтому все гонорары бухгалтерия Политиздата по его распоряжению переводила в Управление делами ЦК и тем самым пополняла партийный бюджет. При этом, естественно, ничего нигде не афишировалось.

Уже после смерти Суслова сотрудники ЦК вскрыли сейф в его рабочем кабинете и обнаружили там квитанции о перечислениях крупных сумм на благотворительные цели. В частности, 14 июня 1968 года Суслов отдал три тысячи в Фонд мира, 24 апреля 1974 года – четыре тысячи в Фонд досрочного завершения пятилетки, 23 декабря 1980 года три тысячи пожертвовал вновь Фонду мира…

Не курил и табачного дыма не переносил. Когда Брежневу удавалось затащить его на хоккей, все пепельницы из комнаты отдыха убирались, и Леониду Ильичу приходилось тайком закуривать чуть ли не в туалете, как школьнику. Практически не пил спиртного — на кремлевских приемах ему наливали в рюмку воду вместо водки. Сложные блюда не признавал: всем подают какую-нибудь осетрину по-московски, а ему — сосиски с картофельным пюре. За обеды в командировках, даже комплексные, платил сам.

Увидев как-то по телевизору, что после хоккейного матча команде-победителю вручили в награду телевизор, пришел в ярость и повелел снять с работы директора телевизионного завода: «Он что, свой собственный телевизор отдал?» Его квартира и дача были обставлены исключительно казенной мебелью с бирками «Управление делами ЦК КПСС»…

В 1979 году Суслов вошёл в число руководителей Политбюро, принявших решение о вводе советских войск в Афганистан.

Суслова называли ярым сталинистом. При этом после выноса тела Сталина из Мавзолея в 1961-м он не спешил решить вопрос с установкой памятника на могиле у Кремлевской стены. Дело в итоге растянулось до 1970 года.

«Оказалось, что памятник заказало управление охраны, а вопрос об установке застрял в ЦК у Суслова, — вспоминал в 2000 году управляющий делами Совета министров СССР в 1964-1989 годах Михаил Смиртюков. — Он консерватором был ярым. Нет на могиле памятника, никто не ропщет — пусть все так дальше и остается. Он переставал быть консерватором, только когда речь шла о нем самом».

Бюст Сталина работы скульптора Николая Томского появился на могиле лишь после доклада Смиртюкова председателю Совмина Алексею Косыгину.

Суслов имел собственный взгляд на то, как должна выглядеть Красная площадь. Он говорил на Политбюро, что «негоже держать рядом с Мавзолеем торжище», и мечтал преобразовать ГУМ в выставочный зал. Если верить Смиртюкову, Суслов пытался добиться своего, пока Брежнев был в отпуске, однако генсеку доложили о намерениях второго секретаря — и он решил все-таки напомнить, кто в стране самый главный. И все осталось по-старому.

Брежнев шутил, что в жизни Суслов боится только сквозняков. В отличие от многих других руководителей брежневской эпохи, он был совершенно равнодушен к охоте. Поговаривали, что такое же отношение сложилось у него к всевозможным почестям и наградам, а тем более к личному обогащению. Суслова интересовали не роскошь и богатство, а мировоззрение общества. В последние 17 лет своей жизни он считался главным идеологом КПСС.

«В доме, – рассказывал зять Суслова Сумароков, – существовал жёсткий распорядок, неукоснительно соблюдаемый главой семьи. Например, в субботу и воскресенье ровно в 8 часов – завтрак (здесь все собирались вместе), прогулка, чтение. В 11 часов (сюда можно было не являться) он выпивал стакан чая с лимоном. В 13 (все вместе) – обед. Вечером в 20 часов (опять все вместе) – ужин. В перерывах – прогулки и работа. В обычные дни завтракал на полчаса раньше, успевая пообщаться с внуками, идущими в школу. После короткой прогулки выезжал на работу (часто подвозил меня до метро). Ровно в 8.30 появлялся в здании ЦК на Старой площади, где его уже ожидали у открытого лифта. Вечером в 20 часов, если не задерживались на работе, опять собирались все вместе «под часами» за столом. После этого – прогулка, «свободное» время, когда можно было пошутить, обменяться мнениями по текущим (но никогда не связанным с работой) вопросам. В 9 вечера, часто тоже все вместе, включая внуков, смотрели программу «Время».

Вообще, мало кто из ближайших родственников Суслова сделал большую карьеру. Его дочь Майя даже после защиты докторской диссертации оставалась всего лишь старшим научным сотрудником. Скромную должность занимала в Институте истории СССР и его сводная сестра Маргарита Стерликова. Никак не сказалось родство с Сусловым и на карьере сына его родного брата Павла: Юрий Суслов много лет был всего лишь одним из преподавателей Саратовского университета. Исключение в этом ряду составил зять Суслова – Леонид Сумароков. Он добился больших постов в системе Госкомитета по науке и технике, но, похоже, в основном за счёт своих талантов, а не поддержки тестя.

В 1979 году один из помощников Суслова – Владимир Воронцов утратил чувство меры. Прикрываясь именем шефа, попробовал исключить в очередном собрании сочинений Маяковского все посвящения поэта Лиле Брик. Это была уже не первая, скажем так, шалость Воронцова. В 1960 году он добился запрета на издание второй книги 69-го тома серии «Литературное наследство» с архивными материалами о поэте. А в 1968 году им была продавлена в журнале «Огонёк» статья, противопоставлявшая Лиле Брик другую музу Маяковского – Яковлеву. Каждый раз возникали скандалы, но Воронцов всегда выходил из них сухим. Однако в 1979 году возмущённый провокациями помощника Суслова Константин Симонов смог донести протесты общественности до самого Брежнева. Узнав об этом, Суслов тут же распорядился выпроводить Воронцова на пенсию, несмотря на то что с ним он за несколько десятилетий съел не один пуд соли и вместе организовывал в войну партизанское движение в Ставрополе.

Подчиненные Суслову органы давили даже то, что было идеологически правильным, но, к сожалению, слишком талантливым. Здесь повезло кинематографу: Брежнев кино любил, и в выходные ему на дачу доставляли самые свежие фильмы, в том числе и те, которые еще не прошли цензуру или, наоборот, были запрещены сусловскими. Немало режиссеров рассказывало, как Брежнев спас их фильмы от вечной «полки». В этот список входят некоторые шедевры советского кинематографа.

Учитель Раздватрис в фильме 1966 года "Три толстяка" в блестящем исполнении замечательного актёра Виктора Сергачёва - это пародия на всесильного советского идеолога Михаила Суслова. А.В. Баталов сам признался в этом факте. По его словам, сказанным в интервью в 1989 году, после присвоения ему высокого звания Героя Социалистического Труда, именно эта блестящая пародия и вызвала его многолетний конфликт с всесильным партийным идеологом Михаилом Сусловым, который крайне негативно сказался на кинематографической судьбе замечательной актрисы Лины Бракните - исполнительнице роли Суок в фильме "Три толстяка".

Актер Виктор Сергачёв в интервью 1993 года прямо подтвердил, что он пародировал именно М. Суслова, когда говорил крылатую фразу «И, это революционные танцы». В 1993 году режиссер Игорь Гостев снимал политический детектив «Серые волки». На роль Михаила Суслова он пригласил именно Виктора Сергачёва из-за его поразительного внешнего сходства с М. Сусловым. Во время съёмок у В. Сергачёва брали интервью и он рассказал, что уже фактически играл Михаила Суслова в замаскированной форме - в виде роли учителя танцев Раздватриса в фильме А. В. Баталова «Три толстяка», откровенно пародируя манеру речи, манеру общения с аудиторией, крикливые лозунги ("и это революционные танцы"), а особенно конформизм, как типичные черты характера прирождённого чиновника М. Суслова.

Надо отметить, что Суслов какое-то время тщательно следил за здоровьем. Он ведь ещё в юности переболел туберкулёзом. И с тех пор страшно боялся сырости. С возрастом у Суслова появились новые болячки, резко ухудшилось зрение. Возникли проблемы и с сердцем. Суслов придерживался строгой диеты. Как рассказывал его зять Сумароков, ел он мало: чуть-чуть кашки или картофельное пюре и половину котлетки, чай с лимоном и половинку яблока. Вторую половину котлетки Суслов скармливал жившей во дворе собачке.

Однако о скромных запросах в еде знали лишь единицы. А руководители регионов, узнав о намерении Суслова приехать, собирались встречать гостя деликатесами. В 1966 году саратовскому начальству сообщили, что Суслов запланировал поездку в родные края, в частности в Хвалынск. Позже местный журналист Павел Пестравский выяснил:

«Готовились встречать М.А. Суслова за городом, в ресторане «Черемшаны». <…> В просторном зале ресторана были накрыты столы с накрахмаленными скатертями. Накануне в холодильник при кухне был заложен метровый осётр, мясо высшего сорта, икра чёрная и красная, молочная продукция и колбасы местного производства различных сортов – полукопчёные, сырокопчёные, краковская. Яблоки отборные хвалынские, овощи…»

Каково же было удивление местного начальства, когда они увидели, что московский гость съел только манную кашу и выпил кефир местного производства.

Как и другие «кремлевские старцы» (Юрий Андропов и Андрей Громыко), Суслов весьма благосклонно относился к Михаилу Горбачеву. Считается, что именно он способствовал выдвижению первого секретаря Ставропольского крайкома в Политбюро. Впрочем, Горбачев утверждал, что сначала Суслов выступил против его введения в Политбюро и рекомендовал своего протеже кандидатом в члены руководящего органа партии — иначе могли обидеться товарищи с большим стажем работы. Когда Горбачев в 1978 году переехал в Москву, Суслов встречался с ним, гулял и общался.

«Это была встреча ставропольцев: старожил Москвы как бы проявлял внимание к молодому, прибывшему из тех мест коллеге», — вспоминал последний генсек.

Михаил Андреевич Суслов умер 25 января 1982 года в Москве, за 9 месяцев до смерти Леонида Ильича Брежнева. Летом 1981 года во время отдыха на юге Суслов много работал над проектом постановления о злоупотреблениях и борьбе с коррупцией. Чуть позже вышло специальное письмо ЦК КПСС по этому вопросу, которое зачитывалось на партийных собраниях. 22 января 1982-го Суслов должен был обсудить с Брежневым так называемое «бриллиантовое дело», фигурантом которого выступала дочь генсека Галина.

Однако накануне вечером «лидер номер два» почувствовал себя плохо во время просмотра телевизионной передачи о Ленине, потерял сознание и больше уже не приходил в себя. Поскольку незадолго до этого, 19 января, неожиданно покончил с собой первый заместитель председателя КГБ Семен Цвигун, тоже собиравшийся поговорить с Брежневым о «бриллиантовом деле», многие сочли такое совпадение слишком странным.

«Ожидалось, что именно эти два человека, не боящиеся откровенно высказать свое мнение, способны дать объективную оценку событиям, и от их авторитетного мнения, к которому с уважением относился Брежнев, зависело чрезвычайно многое, — рассуждал Сумароков. — Так или иначе намеченная встреча не состоялась, а драматические события, связанные с указанными обстоятельствами, развернулись несколько позже и имели долгосрочный характер».

Член Политбюро, секретарь ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, дважды Герой Соцтруда скончался, как писали, после непродолжительной тяжелой болезни 25 января 1982 года в возрасте 79 лет. Важную внутриполитическую и идеологическую роль Суслова в последние годы его жизни подчёркивает то, что он был похоронен (в ряду всего нескольких партийных деятелей, таких, как Калинин, Жданов, Сталин, Ворошилов) в Некрополе у Кремлёвской стены, в отдельной могиле, на которой вскоре был воздвигнут памятник. А после Суслова подобной чести удостоились лишь три генсека, умершие в течение трех следующих лет: Брежнев, Андропов и Черненко. Церемония похорон 29 января транслировалась в прямом эфире по всей территории СССР.

Хотя М. А. Суслов достиг преклонного возраста, всё же по поводу его кончины выдвигались различные версии. Профессор Владимир Фортунатов отмечал, что причиной смерти Суслова называли волнение, которое он пережил, пытаясь остановить развитие очередного политического кризиса в Польше.

На освободившуюся после смерти Суслова должность секретаря ЦК КПСС был избран Ю. В. Андропов, до этого возглавлявший Комитет государственной безопасности СССР. «Смерть Суслова обострила подспудную борьбу внутри политического руководства, — писал в своих мемуарах Михаил Горбачев. — Надо признать, что Михаил Андреевич, никогда не претендовавший на пост Генерального секретаря и абсолютно лояльный к Брежневу, в то же время был способен возразить ему. В составе руководства он играл стабилизирующую роль, в определенной мере нейтрализовывал противостояние различных сил и характеров».

«Смерть Суслова была очень своевременной, — заявил в 2002 году Александр Яковлев, который работал под руководством Суслова, а в 1986-м тоже стал секретарем ЦК по идеологии. — Он очень мешал Андропову, который рвался к власти. Суслов не любил его и никогда бы не допустил избрания Андропова генеральным секретарем».

Со смертью Суслова в идеологической работе КПСС завершилась целая эпоха, постепенно канул в Лету ортодоксальный подход к марксизму-ленинизму. Не за горами уже была перестройка и развал Советского Союза.

Награды СССР

две медали «Серп и Молот» (20.11.1962, 20.11.1972);
пять орденов Ленина;
орден Октябрьской Революции (18.11.1977);
орден Отечественной войны 1 степени (24.03.1945) — «За успешное выполнение государственного плана хлебозаготовок в 1944 году»;
медали;
знак «50 лет пребывания в КПСС».

Других стран

медаль «Золотая Звезда» Героя Социалистического Труда (НРБ);
орден «Георгий Димитров» (НРБ);
орден Карла Маркса (ГДР);
орден Сухэ-Батора (МНР);
орден Золотой Звезды (СРВ);
орден Клемента Готвальда (ЧССР- 22.11.1977).

1982 года М. А. Суслову в Москве были торжественно открыты мемориальные доски на здании Московского института народного хозяйства им. Г. В. Плеханова в Замоскворечье (Стремянный переулок, 28), на здании факультета журналистики Московского государственного университета (Моховая улица)[35] и на фасаде дома № 19 по улице Большая Бронная.

Память

Имя Суслова носил Ростовский государственный университет.
В 1982 году имя «Михаил Суслов» было присвоено советскому пассажирскому лайнеру, построенному в Польше для Черноморского морского пароходства.
С 1982 г. имя М. А. Суслова носит Невинномысский канал в Ставропольском крае.
Суслову посвящена экспозиция в музее его родного села Шаховское. Там же ему установлен бюст.
С 1983 по 1990 годы имя Суслова носил Дачный проспект в Ленинграде.